Ветеран Великой Отечественной войны Анатолий Синявский о жизни, Родине и чести

—Много лет назад мой дед часто повторял своим внукам: «Какому государю принял присягу, не вздумай другому принимать…», — эти слова я запомнил на всю жизнь. У меня всегда была одна родина, один дом, одна семья. Было много трудностей и сложных периодов в жизни, но не было стыдно за себя и свою жизнь, — утверждал в одном из интервью Анатолий Маркович Синявский .
В 1941 году к началу войны Толе Синявскому едва исполнилось 14 лет. Жил он с родителями в деревне Брыли под Оршей. Три года находился на оккупированной немцами территории. Незримая смерть постоянно ходила за ним по пятам.
Отступая под натиском советских войск, немцы погнали перед собой местную молодежь, среди которой был и Анатолий Синявский, на запад. Попали все — и заложники, и сами фашисты, по его словам, «в такое пекло, именуемое минско-борисовский котел», выбраться из которого было практически невозможно.
—Никогда не верьте тому, кто утверждает, что умирать не страшно, — говорит Анатолий Маркович. — Жить хочется всем и в любой ситуации. Не всем нам удалось выбраться из этого «котла». Мне и еще некоторым парням повезло, мы «пристали» к своим наступающим войскам и с ними пошли дальше.
В августе 1944 года Анатолий Синявский попал в учебный батальон. Когда представитель спецслужбы попросил написать автобиографию, он, естественно, не скрывал, что 3 года находился на оккупированной немцами территории. Таких 14-летних в сорок первом году подростков, превратившихся к концу войны во взрослых 18-летних парней, в то время было немало.
—Этот факт долго был темным пятном в моей биографии, — вздыхает Анатолий Маркович. — Сам попросился направить меня в группу разведки, принял участие в одной операции, был легко ранен. Вроде, немного на душе полегчало. Затем был перевод в особый резервный полк командования фронтом. Уже много лет спустя я узнал, что в такие полки направляли тех, кто в годы войны жил на оккупированной территории. Потом перевели меня под Ленинград, в морскую пехоту. И там тоже я не кланялся пулям. В итоге получил тяжелое ранение и был комиссован из армии по инвалидности. Так, незадолго до Победы закончилась моя служба в армии.
—В молодости мечтал написать историю своей непростой жизни, начал вести дневники, — вздыхает инвалид войны Синявский. — Думал, дети почитают, отдельные факты истории внуки узнают не из учебников, а из жизни деда. Потерял я свои несколько толстых, исписанных мелким почерком тетрадей, в процессе кочевой жизни и переездов с места на место. Дети все о моей жизни знают с моих слов.
Анатолий Синявский и такие, как он и их жизни — наша история. Трудная, сложная, иногда не совсем понятная, такая, какая есть.
Анатолий Маркович неоднократно повторяет, что очень любит жизнь и весну. Счастлив, что рядом родные люди. А ,обращаясь к молодежи, говорит : «Самое главное — это здоровье. Хотелось бы, чтобы молодежь знала историю своего государства, знала правду о войне, передавала ее из поколения в поколение. Не унывайте ни при каких обстоятельствах, берегите мир, радуйтесь жизни, любите и цените ее и окружающих вас людей».